Интервью КОМИ ТЕЛЕГЕ об УГТУ, Цхадая, Гапликове, политике, Telegram и другом
Лидер телеграм-пространства Республики Коми, канал КОМИ ТЕЛЕГА, попросил меня об интервью, задав много интересных вопросов.
Вот такое получилось интервью, обширное и откровенное:
Оригинал интервью размещён здесь, начиная с этого поста: https://t.me/komitelega/2060 (открывается только на мобильных устройствах с установленным клиентом мессенджера Telegram).
Кто вас пригласил в УГТУ, были какие-то условия/ограничения?
Пригласил Цхадая. Для этого он лично приезжал несколько раз в Сыктывкар в мае-июне 2018 года. Ограничений и условий не было. Он сразу предложил стать фактически втором человеком в УГТУ. Сказал, что УГТУ требуется развитие, и я тот человек, который со своим опытом и возможностями сможет усилить руководство университета и дать ему новые импульсы развития.
Поскольку мы с Цхадая до этого и работали совместно в отрасли образования (мы начали с ним общаться, когда я стал работать в Минобразования, и в мои функции входили вопросы курирования вопросов высшей школы в республике).
И потом лично общались с ним довольно часто несколько лет до этого, я ему доверял. Поэтому, подумав какое то время, мне его предложение показалось интересным.
УГТУ был единственным серьезным игроком в сфере образования в республике, где мне было бы на тот момент интересно продолжить и развить свою профессиональную деятельность.
Я доверял Цхадая, поэтому не проверив ни финансовое состояние университета (а оно неожиданно для меня, когда я стал погружаться в вопросы УГТУ уже на месте, оказалось весьма плачевным), ни другие аспекты его деятельности, я принял предложение и перешёл в августе 2018 года в УГТУ на должность первого проректора по стратегическому развитию.
Вы помните момент разрыва с Николаем Цхадая, расскажите о нем?
У Николая Цхадая в октябре 2018 года истекал продленный на год срок полномочий. Он рассчитывал, что ему снова продлят полномочия ректора на год. Этого не произошло, министерство науки и высшего образования отказалось, и это стало для него неожиданным ударом.
Он экстренно попросил меня возглавить университет в статусе врио ректора (почему именно меня он упросил стать во главе, я до ко конца не понимаю, потому что у него были другие кандидатуры, некоторые из которых он готовил именно для этого несколько лет, а я лично совсем не рвался в первые руководители вуза).
Сам он захотел остаться у фактического руководства университета в позиции президента. Но такой должности не было предусмотрено в уставе вуза. Повторюсь, Цхадая чувствовал себя уверенно и был уверен, что ректором он будет с ежегодными продлениями вплоть до 2020 года включительно, до своего 70-летия.
В итоге должность президента была срочно введена «задним числом», то есть не совсем законно. Я с 1 ноября 2018 возглавил вуз со всей полнотой юридических полномочий и ответственности. В ноябре же Цхадая был избран президентом, но, кстати, контракт ему был подписан со стороны министерства только в конце января 2019 года, то есть почти через три месяца. Почему ему так долго не подписывали контракт, не знаю.
С момента своего назначения, я сразу приступил к антикризисным реформам, потому что вуз к тому моменту оказался в плачевном финансово-хозяйственном состоянии. УГТУ имел накопленную за несколько лет до этого кредиторскую задолженность свыше 400 млн руб, он должен был практически всем, были неоплаченные налоги на гигантские суммы, задолженности по заработной плате, многомесячная не оплата коммунальных услуг и т.д.
Мне и моей команде буквально за два месяца удалось стабилизировать ситуацию за счёт перенаправления финансовых потоков именно на уставные цели, и за счёт оптимизации некоторых управленческих конструкций. Например, за счёт сокращения административно-управленческого аппарата и экономии на нем, за счёт непрофильных направлений деятельности УГТУ, на которые фактически средства уходили «в трубу», и другие организационно-финансовые мероприятия оздоровления экономики университета.
Эти реформы были необходимы для выживания вуза, но, сейчас это понимаю, Цхадая хотел оставить всё как есть, он до конца так и не понимал и не хотел этого понимать, в какой плохой ситуации по его же вине, и по вине его ректората, оказался УГТУ в следствие его же, скажу мягко, неправильных действий на должности руководителя вуза за последние 5 лет, начиная с 2013 года (тогда уже должно было стать понятно, что кредиторская задолженность начала появляться и затем неконтролируемо разрастаться). Он не понимал, или не хотел понимать, что вуз находится в критичной ситуации.
Мы начали выправлять ситуацию, и я это делал оперативно и без применения прошлых методов и подходов, применяемых в вузе до этого — в стиле «разделяй и властвуй», «хочу и всё» и др. Наверно, именно это и не понравилось Цхадая. Он продолжал жить своими крепкими, но ложными установками, что «УГТУ велик, и всё у него замечательно». Попытки разубедить его в этом, предпринимаемые мной почти сразу после моего перехода в университет и изучения и понимания кризисной ситуации, не приводили к успеху. У меня не было выбора. Фактически надо было спасать университет, и наша команда этим без раскачки стала заниматься.
Цхадая не хотел ничего слышать, неожиданно для меня и для других принял диаметрально противоположную позицию. После получения своего контракта президента, он неожиданно для всех экстренно вошёл в «Единую Россию» (хотя до того много лет придерживался нейтральной политической позиции), заключил также неожиданный для всех союз с Натальей Михальченковой, которую до этого несколько лет, как говорится, на дух не переносил.
Потом стало известно, что Гапликов пообещал ему позицию сенатора от Коми вместо Шатохина. А Цхадая очень хотел сенаторство, потому что рассчитывал, что это ему даст неприкосновенность от правоохранительных органов, которые всегда интересовались им и его деятельностью на посту ректора.
Всё происходило очень быстро. Все его метаморфозы стали удивительными и неожиданными для всех, в том числе для тех уважаемых сотрудников университета, которые проработали с ним десятки дет. Я же продолжал заниматься реформами, несмотря на то, что Цхадая регулярно, начиная с начала февраля 2019 года стал угрожать и мне, и моим коллегам в ректорате.
Для меня до сих пор большая загадка, почему Николай Денисович вместо того, чтобы не мешать нашим реформам, которые прямо лично его никак не затрагивали, у него была (повторюсь, не до конца законно сформированная) должность президента с зарплатой всего на 5 процентов ниже ректорской. Мы старались чтить и его персоналию, его заслуги и все основные традиции университета.
Мы честно и открыто исправляли ситуацию, но вместо того, чтобы поддержать или хотя бы не мешать нам, он занял деструктивную позицию негатива и, я бы сказал неконтролируемой злости и ненависти, которую при открытой поддержке со стороны Михальченковой (насколько я знаю, он пообещал ей «вернуть ее ректором в СГУ», и она не стесняясь «стала дудеть в его дуду») он начал транслировать Гапликову, Шпектору, своей «подруге» Боровской в федеральном министерстве (кстати, она была недавно уволена с должности замминистра распоряжением Мишустина) и своему могущественному другу Литвиненко в Санкт-Петербурге, ректорам других нефтегазовых вузов страны, внутри коллектива, незаконно «вызывая» к себе директоров, заведующих кафедрами и просто работников и преподавателей, от которых он в своем фирменном, мягко скажу, хамском стиле, требовал, чтобы они не выполняли мои поручения, чтобы они саботировали осуществляемые реформы и т.д.
В итоге сложилась ситуация, что бо́льшая часть коллектива сотрудников и студентов, а также партнёров вуза, в том числе, например, системы «Газпрома» и энергокомпании Т+, стали поддерживать меня, мою команду и наши реформы. Они приветствовали наши конкретные и эффективные действия по снижению кредиторской задолженности, по совершенствованию системы управления, по улучшению штатного, психологического и управленческого микроклимата внутри университета (переход от многолетних практик запугивания, специально формируемого и поддерживаемого страха и политики «разделяй и властвуй», политики, я бы сказал, олигархической автократии и «культа личности», к политике реальной внутренней вузовской демократии, политике открытости и лояльности к мнениям, политике позитивных изменений в оргструктуре вуза, политике взвешенных коллегиальных решений).
Кстати, именно потому, что мне была оказана беспрецедентная поддержка и доверие со стороны коллектива — поэтому я не мог принять решение, как говорится, «плюнуть на все и уйти», хотя несколько раз думал об этом, учитывая крайне негативные, неприятные и изматывающие морально действия Цхадая. В итоге то, что у нас стало получаться, и львиная доля коллектива нас поддерживает — разозлило Цхадая ещё больше. Он уже не слушал и не слышал никого, даже тех, с кем он дружил и общался не один десяток лет. Его несло.
Начиная со второй половины февраля прошлого года он добивался разными внешними способами, причем откровенно не порядочными, того, чтобы или я сам в конце концов не выдержал этого давления и ушел, либо чтобы меня уволило министерство.
Госпожа Михальченкова всячески помогала ему в этом. Точкой невозврата во всём этом стало подписанное в апреле письмо Гапликова Котюкову (бывший федеральный министр науки и высшего образования, с ним были, кстати, тоже прекращены отношения как с федеральным министром в январе этого года).
В том письме Гапликов отзывал рекомендацию моей кандидатуры с позиции врио ректора, и настоятельно рекомендовал на эту должность другого человека. У всех, кстати, сложилось впечатление, что на самом деле Гапликову было «до лампочки», кто будет руководить в УГТУ. Но Цхадая и Михальченкова добились от него подписания того письма именно так, как хотели он и она.
Цхадая всегда считался хитроумным, грамотным менеджером, и тут череда ошибок, почему?
Скажу банальность — надо уходить вовремя. Несколько лет до занавеса его ректорской карьеры университет уже имел массу кризисных явлений. И ему надо было спокойно уйти с ректорской позиции, отойти от оперативного управления, дать возможность осуществлять давно назревшие преобразования и реформы.
Продолжать дальше выполнять представительские функции президента, остаться «иконой» для университета, что ему неоднократно многие, кто мог повлиять на него, и предлагали. Не мешать реформам и преобразованиям, которые к 2019 году назрели более чем необходимо. Смириться с тем, что он юридически и фактически перестал быть ректором, о чем и министерство ему дало понять (ещё до начала моего руководства вузом), отказавшись ему очередной раз продлять полномочия, потому что был превышен возрастной ценз. Он этого не сделал. Он настойчиво и даже болезненно хотел остаться единственным и незаменимым «хозяином университета» на неопределенный срок и дальше.
Вообще, он всегда до всех этих событий производил впечатление мудрого человека. Не только на меня, на всех. Но также неожиданно для всех он не проявил никакой мудрости в отношении прежде всего своей собственной судьбы. Итогом его, как минимум, профессиональной многолетней карьеры стало не то, что он уважаемый управленец, учёный, авторитетный руководитель и т.д. Итогом стало то, что он с прошлого года находится в СИЗО, и идут расследования нескольких уголовных дел в отношении него и его деятельности в прошлом.
Ваше отношение к Цхадая сейчас, когда он сидит.
Он сыграл крайне негативную роль в моей профессиональной судьбе. Но, кстати, не только моей, но и в судьбе нескольких десятков профессиональных и опытных сотрудников УГТУ, которые вынуждены были покинуть университет под давлением и по иным причинам, после того как я перестал быть руководителем вуза.
Кстати, мой вынужденный уход из университета состоялся в июле прошлого года, когда уже само министерство под беспрецедентным давлением Цхадая-Михальченковой-Гапликова и некоторых других лиц не из республики (не буду их называть) посредством «телефонного права», попросило меня уйти, и я это сделал, посчитав, что, может быть, так будет лучше, да и сам к тому моменту очень устал и от отсутствия поддержки внутри республики от властей, и от бесконечной нескрываемой агрессии со стороны Цхадая и тех немногих, но «сильных мира сего», кто встал на его сторону.
Так вот, после моего ухода, Цхадая заставил Порядина и Михальченкову, чтобы те строго-настрого запретили всем в республике, включая, к примеру, руководителя Сыктывкарского университета, брать меня на работу, и все боялись их ослушаться. Я по прежнему остаюсь безработным. У меня были и есть возможности уехать навсегда из республики (и сейчас у меня есть несколько проектов не в Коми), но по некоторым семейным обстоятельствам, а также из-за того, что я проработал в сфере образования и управления в республике больше 20 лет, много сделано, и я хотел бы и дальше приносить пользу именно Республике Коми и её жителям, поэтому я пока остаюсь в регионе.
После всего этого как я могу относится к Цхадая? Мне не за что его благодарить. Наоборот, во всей этой истории я считаю себя сильно пострадавшим. Из-за Цхадая и примкнувшим к нему Михальченковой, Порядина и Гапликова. У меня все было хорошо в Сыктывкаре, было много проектов, все моглось и получалось. Цхадая выдернул меня из Сыктыкара в Ухту, я ему поверил, а в итоге он и меня, и многих моих коллег уже внутри университета, при помощи и поддержке тех же Михальченковой, Порядина и Гапликова, фактически кинул. В том числе оставив меня и мою семью, условно говоря, без средств к существованию. Поэтому отношение к Цхадая у меня своё, и оно однозначное.
Могло бы быть всё и совсем по-другому, в том числе для него самого, и это зависело только от него же самого. Он не захотел. Он продолжал руководствоваться своим болезненным тщеславием и другими, вредными для него же самого, мотивами. В итоге он исключительно сам виноват в том, к чему в итоге и пришёл.
Я не буду сейчас ему желать успехов, потому что, как минимум, мои пожелания ему уже ни к чему. А вот крепкого здоровья я ему пожелаю. Оно ему необходимо и сейчас, и в будущем. Много лет понадобится, дай Бог ему здоровья.
УГТУ сдувается объективно или субъективно? Аналогичный вопрос насчет СГУ.
Я бы не хотел сейчас давать оценок этим двум вузам. Ситуации там требуют отдельного анализа, хотя многие вещи наглядны и очевидны. Но именно сегодня не считаю возможным для себя это делать.
Задорожный-Истиховская-Михальченкова-Сотникова — кому отдаете предпочтение как менеджеру, оцените след каждого.
Я знаю всех. Но, конечно, Василий Задорожный лично для меня занимает отдельное и особое место в этом ряду. Потому что, во-первых, он был одним из моих учителей, и, во-вторых, я работал в его команде почти 15 лет. Мы в непростых условиях строили новый тип университета по всем направлениям.
Кстати, моими сферами ответственности в СГУ были финансовый менеджмент и информатизация вуза. Нам многое удалось в конце 90-х прошлого века и нулевых, десятых века текущего. Но это уже прошлые времена, и оценку им пусть дают историки высшей школы. Я перешёл на другую работу из СГУ в 2011 году, Василий Никифорович перестал быть ректором в 2012-м.
В целом высшее образование в Республике деградирует? Если да, что его может спасти?
Высшее образование в России проходит перманентную стадию модернизации и обновления не первый год. От вузов зависит, как они включаются в эти процессы. Региональным вузам сложно успевать за лидерами, крупными российскими вузами. У вузов в Коми, как у региональных вузов, есть свои преимущества, но они единичны.
Касательно ситуации с высшим образованием в вузах республики отвечу так — оно и не хорошее, и не плохое. Обучение ведётся по российским государственным стандартам, а значит оно в целом удовлетворяет всем требованиям. Если же говорить о частностях, то их так много, что это отдельная большая тема для разговора.
Уйба-Гапликов-Гайзер — ваша оценка, предпочтения?
Я работал в одном из органов исполвласти, когда главой был Вячеслав Гайзер. Тогда вектор всей нашей работы был один — качественное и количественное развитие региона. Касательно сферы образования, мы реализовали много знаковых проектов, которые до сих пор актуальны в регионе. Например, инициировали и развернули Государственную информационную систему «Электронное образование». Было построено и введено в эксплуатацию много объектов, школ, детских садов. Мне лично по тем временам не стыдно за нашу работу. Считаю, что в отдельно взятой отрасли образования и смежных сферах, например, в части молодежной политики, сделано было очень много полезных вещей.
Касательно Сергея Гапликова, моё личное знакомство со стилем и методами его работы состоялось только в прошлом, 2019 году. И это знакомство, да и последующие моменты, связанные с Гапликовым и его администрацией, вообще ни разу не были позитивными.
Если говорить о деятельности Гапликова как главы, то конкретных и полезных результатов за его более чем 4 года присутствия в Коми я не вижу. Ни в отрасли образования, где вообще никакого развития нет, всё двигалось и продолжает двигаться на дрожжах пятилетней давности. Ни в других сферах, где ситуация не лучше. К текущему году Коми опустилась во всех ключевых всероссийских рейтингах. Например, качество жизни населения резко упало, детская преступность также резко возросла, смертность выросла при общем снижении численности населения.
Как можно относится к губернатору, при котором всего за несколько лет ранее успешный регион стал переживать стагнацию практически во всём? До ухода Гапликова я много размещал информации и мнений о «временах Гапликова» в своем телеграм канале. Если кому-нибудь будет интересно, то приглашаю с ними ознакомиться.
Владимир Уйба является руководителем региона меньше месяца. Считаю, что сегодня вообще рано говорить о каких-либо предпочтениях либо нет, или оценках, в его адрес. Лично на меня он производит благоприятное впечатление. Хотя бы потому, что он в том числе человек из науки. Но в то же время имеет огромный практический опыт менеджмента, в том числе управления крупными социальными системами. Посмотрим.
Что посоветуете Уйбе — ну вот три главных совета?
Внимательно изучить внутреннюю повестку социальных и общественных ожиданий в регионе и принять для себя и для последующих действий как руководителя особенности и специфику республики, в том числе ее национальные аспекты.
Постараться опереться на местные профессиональные и опытные кадры, которые есть. Не использовать в своей работе метод желаемых, но не исполнимых обещаний. Прожектёрством активно занимались Гапликов и его правительство. И мы теперь все прекрасно видим, чем всё это закончилось — и для республики, и для самого Гапликова.
И всё же, идете в политику? От кого?
Я всегда был аполитичным человеком. Мне больше импонирует работа, как говорится, на земле, в поле. Но так складываются обстоятельства, что невозможно быть далёким от политики именно сегодня, сейчас. Я поддерживаю контакт со многими политическим силами и их представителями.
Главное, что сейчас ото всех нас требует ситуация в республике — отказаться от непродуктивных баталий, сосредоточится на главном — начать реформировать то (если можно его так назвать) «наследие», которое оставил нам предыдущий руководитель республики и его правительство. Руководствоваться при этом ожиданиями и интересами жителей республики, в не своими амбициями и индивидуалистическими установками.
Ваши прогнозы по развитию политической ситуации в Коми: Госсовет, губернатор и так далее.
Врио главы республики Владимир Уйба уже заявил о своих желании и готовности возглавить регион на долгосрочную перспективу. Если ничего у него не поменяется, то скорее всего он будет избираем и избран. В Госсовете следующего созыва перестанет безоговорочно доминировать «Единая Россия». Представители этой партии, скорее всего, по-прежнему будут составлять большинство, но не подавляющее. Скорее, чуть менее половины всех мандатов в Госсовете возьмут представители других партий.
Вы — пионер Коми телеги, в широком смысле. Как к этому пришли, какие тренды можете спрогнозировать?
Спасибо за оценку, хотя в целом активность в Коми сегменте телеграма появилась задолго до того, как я создал свой канал. Моё активное присутствие в тг-пространстве Коми началось в конце мая прошлого года, когда из-за разных негативных обстоятельств и установок, индуцируемых Цхадая (в одном из вопросов отвечал о том, что происходило) я решил наладить информирование широкого неопределенного круга лиц о том, что и как происходило на тот момент в Ухтинском университете. Так сказать, новости и информация из первых рук.
Это потом, кстати, я узнал, что, оказывается к тому моменту уже появился и набирал обороты канал «УГТУ.Интриги», где выкладывалось много информации, в том числе и инсайдерской. Наличие своего канала позволило вступить в прямое взаимодействие с теми, кто интересовался тематикой УГТУ, но до конца не знал, что и как там происходило. Считаю, что мой канал на тот момент и несколько позднее свои информационные задачи выполнил.
В этом году я публиковал в своем канале различные региональные кейсы и мнения, и не только по сфере образования. При создании своего канала, да и сейчас тоже, я не ставил и не ставлю цели занять какие-то совсем лидирующие позиции в местной тг-тусовке. Сейчас свой канал я позиционирую как общего назначения. Нет каких-то ярко выраженных тем, как, к примеру, пару месяцев назад. Пишу редко и о том, что мне интересно. Репосты тоже делаю тех материалов, которые интересны мне и, как мне кажется, интересны читателям моего канала. Я благодарю всех своих читателей за интерес к моему каналу и к тем материалам, которые размещались в канале с самого начала и на протяжении всех этих 11 месяцев.
Какие тренды? Они уже реализуются — появление огромного количества анонимных каналов. Количество каналов растет, но качество материалов большинства оставляет желать лучшего. Мне кажется, качественное развитие тг в Коми будет дрейфовать в сторону неанонимных каналов. Сегодня большинство понимает, что множество анонимных каналов существуют, чтобы распространять фейки и ложную информацию с некой целью. Читатели таких каналов быстро теряют интерес к ним, если интерес вообще появляется. Чернуха и грязь могут существовать только один раз.
Качественные и полезные каналы, втч анонимные, наоборот существуют долго. Через год (даже раньше) многие из ныне существующих каналов умрут, но появятся другие. Такова диалектика развития инструмента под названием telegram. Каналы появляются, умирают, вместо них появляются новые. Долгоиграющие каналы есть и в Коми, но их единицы, и, как правило, они меняли своих владельцев. В любом случае желаю конструктивного и полезного для читателей развития всем каналам в нашем Коми тг-доме.
(C) 01.05.2020, Дмитрий Беляев
P.S.
Ссылка на мой канал в телеграм: https://t.me/bda_online (открывается только на мобильных устройствах с установленным клиентом мессенджера Telegram).
См. также:
- Сергей Гапликов уволен с должности главы Республики Коми: некоторые итоги его работы
- Бывший ректор Ухтинского университета Николай Цхадая арестован, ему предъявлены обвинения в коррупции, повлекшие тяжкие последствия
- Деятельность Аттестационной комиссии Министерства науки и высшего образования РФ носит коррупционный характер
- Основные положения программы развития ФГБОУ ВО «Ухтинский государственный технический университет» кандидата на должность ректора Дмитрия Беляева
- Дмитрий Беляев оставил руководящий пост в УГТУ — хронология последующих событий
Комментарии:
Очень внимательно все прочитал. Крайне интересно, рекомендую всем,. многое объясняет.
Спасибо за комментарий!
Оставить комментарий