Я вышел. Вышел к аудитории…

Я вышел. Вышел к аудитории. Аудитория, по всей видимости, меня не ждала, поскольку продолжала заниматься своими делами.

Я подождал. Оглянулся.

На доске, которая еще вчера была чистая, кто-то разместил рукописный баннер “Здравствуй утро, я проснулся!”.

Недалеко стояло нечто деревянное, отдаленно напоминающее мебель. Присмотрелся. Оказалось, что действительно отдаленно, но действительно мебель. По крайней мере, четыре ножки присутствуют.

На мебели (затрудняюсь уточнить, что это конкретно) лежал чей-то, изрядно потертый, конспект с фотографией на весь титульный лист.

Присмотрелся.

Конспект, наверно, потеряла девушка, т.к. на фотографии размещена именно она, – подумалось мне. Также что-то мне подсказывает, что конспект принадлежит девушке именно с химико-биологического факультета, т.к. фотография совершенно наглядно не содержит признаков одежды… Искренне порадовался своим аналитическим способностям. Хотя… Очень уж странное слово “Playboy” наводит на мысль, что здесь что-то не так…

Я вновь взглянул на аудиторию. Аудитория по-прежнему на меня не обращала внимания, только почему-то все более усиленно продолжала жевать.

“Опять”, подумал я. “Опять жуют. И так всегда. Каждый день. Почему?”.

Я начал говорить. Жуют.

Я начал говорить громче.

Жуют. Некоторые из них иногда устало бросали на меня беглый взгляд. Я смотрел в эти большие и круглые глазами и думал:

“Не понимают. Хотя… Значения отдельных моих слов и фраз и у меня порой вызывают сплошное недоумение. Но не всегда ведь. Даже Декан иногда понимает, что я пытаюсь ему рассказать и объяснить в перерывах между работой. А они…”

Аудитория все также жевала, и совсем не интересовалась тем, что я им говорил и о чем думал…

Позвонил Декан, попросил, чтобы я их аттестовал. А как аттестовать, не сказал. Хотя, я примерно представляю себе, что это значит для них, но все-таки повременю. Придет Декан, попрошу, чтобы на пальцах и с циркулем объяснил, как и что.

Полотенце, которое почему-то вот уже длительное время не менялось, опять лежало около доски. Я по традиции его поднял и повесил на доску. Рукописный баннер “Здравствуй утро, я проснулся!” при этом принял очень причудливую форму, потому что полотенце исключительно и только в соответствии с известной мне теорией вероятностей закрыло буквы “п”, “р”, “о”, “с” в последнем слове.

Становилось скучно. Меня по-прежнему не слушали и по-прежнему жевали.

Где-то вдалеке раздался модный нынче звук колоколов. После раздался еще более модный звук дятла, пытающегося, по всей видимости, хоть как-то помочь американцам оттестировать на наличие уязвимостей обшивку многоразового космического корабля “Индевор”.

Задумался. Дятел не стихал. Повторился звон колоколов.

“Перекличка!”, уверенно дошло до меня. Точно! Сигналы подаются в полном соответствии с теорией информации и кодирования, которую я когда-то пытался освоить и, так и не освоив, вынужден теперь все это рассказывать им. Им, которые п-о-с-т-о-я-н-н-о- жуют…

“Жуют?”, – оторвал меня от созерцания окружающего мира и собственной персоны подошедший ко мне Декан.

“Жуют”, – ответил я, после чего он протянул мне какой-то странный предмет.

“Что это?”, -спросил я.

“Вилы” – спокойно ответил Декан. Вопрос “Зачем” отпал сам собой, поскольку Декан держал сей инструмент слишком близко от меня.

Несколько секунд я пытался осознать, что пришло в голову Декана и зачем мне все-таки вилы.

Декан, не давая возможность разобраться в этом тупиковом для меня вопросе, задал следующий: “Как дела?”

“Дела нормально“ – ответил я, и тут не выдержал. “Но когда?…”, – резко спросил я. “Когда, дорогой Декан, это закончится?!”, – почти начал кричать я, резко выдернув вилы у него из рук. “Когда вы меня рассчитаете? Когда, наконец, я перестану видеть постоянно жующий и ничего не понимающий контингент? Когда я, наконец, спокойно смогу игнорировать дырчато-матричное полотенце, постоянно лежащее по утрам под доской? Когда? И, кстати, мне чертовски надоел этот дятел. Нельзя ли его наконец выключить???”.

“Через четыре года”, – спокойно ответил Декан. “Через четыре года… Ты и сам прекрасно знаешь, что альтернативная служба для тебя только началась. Прошло всего три недели, как ты был отчислен с факультета информационных систем и технологий за неуспеваемость и за нарушение правил внутреннего распорядка, и позже в военкомате сам же говорил, что убеждения тебе не позволяют стрелять даже в животных. Все получилось именно так, как ты хотел. Ты не стреляешь в животных, а наблюдаешь за ними и остерегаешь их… Так что, пастух, работай и не обращай внимания на дятла. Лес ведь рядом, и выключить я его ну никак не смогу. Бери вилы и – на ферму, а за коровами другой альтернативщик пока присмотрит. Вон – идет. Вчера вылетел из колледжа информатики и вычислительной техники по тем же причинам, что и ты”.

Я остался с вилами ждать своего коллегу, а Декан Иванович Коленоморепереходященский пошел, наверно, проверять другого пастуха и другое стадо.

Кстати, три недели его, Декана, знаю, но никак к имени привыкнуть не могу.
Надо же было его родителям с такой простой и запоминающейся фамилией, придумать такое сложное, странное и, главное, до сильной боли в мозгу, знакомое мне по университету нарицательное имя, как Декан.

Эх, Декан, почему ты меня отчислил?

Посмотрел на аудиторию. Жуют…

Ко Дню Первокусника Факультета ИСиТ, 2007 г.

(С)  Д.А. Беляев

Картика взята отсюда

---